Львица и лилия

— Я думаю, когда няня осматривала мои карманы, там были и кое-какие деньги. Попросите ее достать их и дайте, пожалуйста, Бену гинею от моего имени за доставку письма в Рок-Хаус.

— Гинею?  — Пурилла широко раскрыла глаза.  — Вы не ошиблись?

— Не могу поверить, что я не положил мелочь в карман, хоть и отправляясь всего лишь на верховую прогулку.

Неужели мои карманы были совсем пусты?  — в ответ удивился граф.

— Нет, нет! Но Бен будет очень удивлен!

— Так давайте удивим его!

Пурилла залилась очаровательным негромким смехом.

— Теперь вы для меня вовсе не «высокий таинственный незнакомец»,  — призналась она,  — а скорее сказочный крестный отец, как фея-крестная в «Золушке»! Если я принесу вам мышь, вы превратите ее в лошадь, столь же прекрасную, как ваш конь?

— Вы хотите, чтобы я велел прислать одну из моих лошадей для вас?  — спросил граф.

Девушка испугалась, что он воспринял ее слова всерьез. Слабый румянец выступил на ее щеках, и она заторопилась с разъяснениями:

— О нет… Конечно, нет! Я только дразнила вас!

— Но это хорошая идея,  — признал граф.  — Я переговорю с моим камердинером об этом, когда он прибудет.

— Вы вызвали его сюда?

— Я не смею надеяться на дальнейшие заботы няни, и мне бы не хотелось быть ей обузой.

— Она будет ревновать, если вы предпочтете ей вашего камердинера.

Граф расхохотался.

— Это заставит меня чувствовать себя чрезвычайно важной персоной, раз из-за меня станут соперничать, так же как кость думает о своей значимости, когда за нее дерутся две собаки.

— Я уверена, няня победит.

— И я, не сомневайтесь, не стал бы держать пари против нее.

Он и дальше продолжал бы столь же мило болтать с Пуриллой, но в этот момент пришла няня, чтобы отослать ее спать.

А потом, не успел граф опомниться, как его накормили легким ужином и уложили спать.

— Если вам потребуется что-нибудь ночью, ваше сиятельство,  — сказала няня,  — вам надо только позвонить в колокольчик, который я оставила около вашей кровати.

Не бойтесь звонить громко. Моя комната напротив, а сплю я очень чутко.

Граф не сомневался в этом — как все няни, она привыкла постоянно прислушиваться во сне, не заплакал ли ребенок.

— Надеюсь, ночь окажется спокойной для вас, няня, и я не стану тревожить вас.

— И вам желаю спокойной ночи, ваше сиятельство.

Граф отметил, как быстро няня приноровилась величать его по титулу, хотя это никак не повлияло на ее строгость в обращении.

— Спокойной ночи, ваше сиятельство,  — сказала она уже в дверях,  — и попытайтесь отдохнуть по-настоящему, пока у вас есть такая возможность.

Она произнесла это с такой интонацией, которая заставила графа заподозрить няню в том, что она не сомневается, какой буйный, разгульный и беспутный образ жизни он вел до того, как попал в этот дом. По правде говоря, и он не мог спорить с этим, ведь так, в сущности, и было на самом деле.

Когда он остался один, его мыслями снова завладела Луиза. Она словно бы вошла в комнату и предстала перед ним, как тогда, в Виндзорском замке. Он не сомневался, герцогиня сильно удивится его молчанию в ответ на ее приглашение.

Он почувствовал облегчение, вспомнив, что, хоть и непреднамеренно, но его визит откладывается на время, и герцогиня не сможет этого изменить, нравится ей это или нет.

Но он знал — если она не отменит встречу и не забудет о своих намерениях, ее дочь будет ждать его разговора с герцогом.

Возможно, узнав о его травме, Луиза станет излишне подчеркивать свои чувства к нему и демонстрировать свои преувеличенные переживания по поводу его тяжелого положения, чем еще больше введет в заблуждение родителей.

Луиза, в своей длинной ночной рубашке, казалось, подходила все ближе и ближе к его кровати, совсем как в Виндзорском замке, когда он сначала принял ее за видение.